3-го марта состоялся праздничный обед, на который пригласили 300 человек. Среди гостей присутствовали Денисов, Ростов, Долохов, Безухов с женой Элен, Шиншин, многие видные люди Москвы.
Появляется долгожданный гость – Багратион. Он «шел, не зная, куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене». Все радостно встретили гостя и, проведя в гостиную, преподнесли ему серебряное блюдо со стихами в его честь. Багратиону было неловко. Не успели прочесть и половины стихотворения, как начали вносить кушанья и все решили, что «обед важнее стихов».
Во время обеда Пьер сидел напротив Федора Долохова. Безухова мучают мрачные мысли по поводу измены Элен с Долховым, подкрепленные сплетнями и полученным утром анонимным письмом,
Опубликовал(а): NataliyaShashko
Источник: www.kritika24.ru
Куда деть руки?! Полезный кейс по жестикуляции. #матюхинсоветует
Он шел не зная куда девать руки застенчиво и неловко по паркету приемной ему привычнее
- Русское правописаніе
- Россія
- Календарь Русской Исторіи
- Исторія Россіи
- Монарх. государственность
- Законы Россійской Имперіи
- Высочайшіе Манифесты
- Трактаты и конвенціи
- Награды Россійской Имперіи
- «Книга Русской Скорби»
- Бѣлое Движеніе
- Русская Литература
- Православный Календарь
- Библія (Свящ. Писаніе)
- Православное вѣроученіе
- Церковное Право
- Творенія св. отцовъ
- Житія святыхъ
- Богослужебные тексты
- Правосл. молитвословъ
- Исторія Русской Церкви
- Церковная письменность
- Дѣянія Собора 1917-1918 гг.
- Русское Зарубежье
- Церковная письменность
- «Церк. Вѣдомости» (1922-1930)
- «Церковная Жизнь»
- «Православная Русь»
- «Православная Жизнь»
- «Православный Путь»
- «Китайскій Благовѣстникъ»
- «Хлѣбъ Небесный»
- «Православное Обозрѣніе»
- «Владимірскій Вѣстникъ»
- «Двуглавый Орелъ»
- Листки еп. Александра (Милеанта)
- Русская Литература
- Церковный календарь
- Русская Библія
- Осанна
- Святоотеческое наслѣдіе
- Наслѣдіе Святой Руси
- Слово пастыря
- Литературное наслѣдіе
Церковный календарь
Русская литература
СОЧИНЕНІЯ Л. Н. ТОЛСТОГО.
Томъ 6-й. (Берлинъ: Издательство «Слово», 1921).
ВОЙНА И МИРЪ (1864-1869).
ТОМЪ ВТОРОЙ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
3 -го марта во всѣхъ комнатахъ Англійскаго клуба стоялъ стонъ разговаривающихъ голосовъ, и, какъ пчелы на весеннемъ пролетѣ, сновали взадъ и впередъ, сидѣли, стояли, сходились и расходились, въ мундирахъ, фракахъ, и еще кое-кто въ пудрѣ и кафтанахъ, члены и гости клуба. Пудреные, въ чулкахъ и башмакахъ, ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движеніе гостей и членовъ клуба, чтобы предложить свои услуги.
Куда деть руки? Актерское мастерство не для актеров
Большинство присутствовавшихъ были старые, почтенные люди, съ широкими, самоувѣренными лицами, толстыми пальцами, твердыми движеніями и голосами. Этого рода гости и члены сидѣли по извѣстнымъ, привычнымъ мѣстамъ и сходились въ извѣстныхъ, привычныхъ кружкахъ. Малая часть присутствовавшихъ состояла изъ случайныхъ гостей, преимущественно молодежи, въ числѣ которой были Денисовъ, Ростовъ и Долоховъ, который былъ опять семеновскимъ офицеромъ. На лицахъ молодежи, особенно военной, было выраженіе того чувства презрительной почтительности къ старикамъ, которое какъ будто говоритъ старому поколѣнію: уважать и почитать васъ мы готовы, но помните, что все-таки за нами будущность.
Н есвицкій былъ тутъ же, какъ старый членъ клуба. Пьеръ, по приказанію жены отпустившій /с. 28/ волосы, снявшій очки и одѣтый по-модному, но съ грустнымъ и унылымъ видомъ, ходилъ по заламъ. Его, какъ и вездѣ, окружала атмосфера людей, преклонявшихся передъ его богатствомъ, и онъ съ привычкой царствованія, съ разсѣянною презрительностью обращался съ ними.
П о годамъ онъ бы долженъ былъ быть съ молодыми, но по богатству и связямъ онъ былъ членомъ кружковъ старыхъ, почтенныхъ гостей, и потому онъ переходилъ отъ одного кружка къ другому. Старики изъ самыхъ значительныхъ составляли центръ кружковъ, къ которымъ почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать извѣстныхъ людей. Большіе кружки составились около графа Растопчина, Валуева и Нарышкина. Растопчинъ разсказывалъ про то, какъ русскіе были смяты бѣжавшими австрійцами и должны были штыкомъ прокладывать себѣ дорогу сквозь бѣглецовъ.
В алуевъ конфиденціально разсказывалъ, что Уваровъ былъ присланъ изъ Петербурга для того, чтобы узнать мнѣніе москвичей объ Аустерлицѣ.
В ъ третьемъ кружкѣ Нарышкинъ говорилъ о засѣданіи Австрійскаго военнаго совѣта, въ которомъ Суворовъ закричалъ пѣтухомъ въ отвѣтъ на глупость австрійскихъ генераловъ. Шиншинъ, стоявшій тутъ же, хотѣлъ пошутить, сказавъ, что Кутузовъ, видно, и этому нетрудному искусству — кричать по-пѣтушиному — не могъ выучиться у Суворова; но старички строго посмотрѣли на шутника, давая ему тѣмъ чувствовать, что здѣсь и въ нынѣшній день такъ неприлично было говорить про Кутузова.
/с. 29/ Г рафъ Илья Андреичъ Ростовъ озабоченно, торопливо похаживалъ въ своихъ мягкихъ сапогахъ изъ столовой въ гостиную, поспѣшно и совершенно одинаково здороваясь съ важными и неважными лицами, которыхъ онъ всѣхъ зналъ, и, изрѣдка отыскивая глазами своего стройнаго молодца-сына, радостно останавливалъ на немъ свой взглядъ и подмигивалъ ему. Молодой Ростовъ стоялъ у окна съ Долоховымъ, съ которымъ онъ недавно познакомился и знакомствомъ котораго онъ дорожилъ. Старый графъ подошелъ къ нимъ и пожалъ руку Долохову.
— К о мнѣ милости прошу, вотъ ты съ моимъ молодцомъ знакомъ. вмѣстѣ тамъ, вмѣстѣ геройствовали. А! Василій Игнатьичъ. здорово, старый, — обратился онъ къ проходившему старичку, но не успѣлъ еще договорить привѣтствія, какъ все зашевелилось, и прибѣжавшій лакей съ испуганнымъ лицомъ доложилъ: «Пожаловали!»
Р аздались звонки; старшины бросились впередъ; разбросанные въ разныхъ комнатахъ гости, какъ встряхнутая рожь на лопатѣ, столпились въ одну кучу и остановились въ большой гостиной у дверей залы.
В ъ дверяхъ передней показался Багратіонъ, безъ шляпы и шпаги, которыя онъ, по клубному обычаю, оставилъ у швейцара. Онъ былъ не въ смушковомъ картузѣ, съ нагайкой черезъ плечо, какъ видѣлъ его Ростовъ въ ночь наканунѣ Аустерлицкаго сраженія, а въ новомъ узкомъ мундирѣ, съ русскими и иностранными орденами и съ георгіевской звѣздой на лѣвой сторонѣ груди.
Онъ, видимо, сейчасъ, передъ обѣдомъ, подстригъ /с. 30/ волосы и бакенбарды, что невыгодно измѣняло его физіономію. На лицѣ его было что-то наивно-праздничное, дававшее въ соединеніи съ его твердыми, мужественными чертами даже нѣсколько комическое выраженіе его лицу.
Беклешовъ и Ѳедоръ Петровичъ Уваровъ, пріѣхавшіе съ нимъ вмѣстѣ, остановились въ дверяхъ, желая чтобы онъ, какъ главный гость, прошелъ впередъ ихъ. Багратіонъ смѣшался, не желая воспользоваться ихъ учтивостью; произошла остановка въ дверяхъ, и, наконецъ, Багратіонъ все-таки прошелъ впередъ.
Онъ шелъ, не зная, куда дѣвать руки, застѣнчиво и неловко по паркету пріемной: ему привычнѣе и легче было ходить подъ пулями по вспаханному полю, какъ онъ шелъ передъ Курскимъ полкомъ въ Шенграбенѣ. Старшины встрѣтили его у первой двери, сказавъ ему нѣсколько словъ о радости видѣть столь дорогого гостя, и, не дождавшись его отвѣта, какъ бы завладѣвъ имъ, окружили его и повели въ гостиную.
Въ дверяхъ гостиной не было возможности пройти отъ столпившихся членовъ и гостей, давившихъ другъ друга и черезъ плечи другъ друга старавшихся, какъ рѣдкаго звѣря, разсмотрѣть Багратіона. Графъ Илья Андреичъ, энергичнѣе всѣхъ смѣясь и приговаривая: «пусти, mon cher, пусти, пусти», протолкалъ толпу, провелъ гостей въ гостиную и посадилъ на средній диванъ.
Тузы, почетнѣйшіе члены клуба, обступили вновь прибывшихъ. Графъ Илья Андреичъ, проталкиваясь опять черезъ толпу, вышелъ изъ гостиной и съ другимъ старшиной черезъ минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое онъ поднесъ князю Багратіону. На блюдѣ лежали сочиненные и напе /с. 31/ чатанные въ честь героя стихи.
Багратіонъ, увидавъ блюдо, испуганно оглянулся, какъ бы отыскивая помощи. Но во всѣхъ глазахъ было требованіе того, чтобы онъ покорился. Чувствуя себя въ ихъ власти, Багратіонъ рѣшительно обѣими руками взялъ блюдо и сердито, укоризненно посмотрѣлъ на графа, подносившаго его.
Кто-то услужливо вынулъ изъ рукъ Багратіона блюдо (а то бы онъ, казалось, намѣренъ былъ держать его такъ до вечера и такъ идти къ столу) и обратилъ его вниманіе на стихи. «Ну, и прочту», какъ будто сказалъ Багратіонъ и, устремивъ усталые глаза на бумагу, сталъ читать съ сосредоточеннымъ и серьезнымъ видомъ. Самъ сочинитель взялъ стихи и сталъ читать. Князь Багратіонъ склонилъ голову и слушалъ.
Н о еще онъ не кончилъ стиховъ, какъ громогласный дворецкій провозгласилъ: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремѣлъ изъ столовой польскій: «Громъ побѣды раздавайся, веселися, храбрый Россъ», и графъ Илья Андреичъ, сердито посмотрѣвъ на автора, продолжавшаго читать стихи, раскланялся передъ Багратіономъ. Всѣ встали, чувствуя, что обѣдъ былъ важнѣе стиховъ, и опять Багратіонъ впереди всѣхъ пошелъ къ столу. На первомъ мѣстѣ, между двухъ Александровъ — Беклешова и Нарышкина, чтó /с. 32/ тоже имѣло значеніе по отношенію къ имени государя, посадили Багратіона: 300 человѣкъ размѣстились въ столовой по чинамъ и важности, кто поважнѣе — поближе къ чествуемому гостю: такъ же естественно, какъ вода разливается туда глубже, гдѣ мѣстность ниже.
П ередъ самымъ обѣдомъ графъ Илья Андреичъ представилъ князю своего сына. Багратіонъ, узнавъ его, сказалъ нѣсколько нескладныхъ, неловкихъ словъ, какъ и всѣ слова, которыя онъ говорилъ въ этотъ день. Графъ Илья Андреичъ радостно и гордо оглядывалъ всѣхъ въ то время, какъ Багратіонъ говорилъ съ его сыномъ.
Н иколай Ростовъ съ Денисовымъ и новымъ знакомцемъ Долоховымъ сѣли вмѣстѣ почти на серединѣ стола. Напротивъ нихъ сѣлъ Пьеръ рядомъ съ княземъ Несвицкимъ. Графъ Илья Андреичъ сидѣлъ напротивъ Багратіона съ другими старшинами и угощалъ князя, олицетворяя въ себѣ московское радушіе.
Т руды его не пропали даромъ. Обѣды его, постный и скоромный, были великолѣпны, но совершенно спокоенъ онъ все-таки не могъ быть до конца обѣда. Онъ подмигивалъ буфетчику, шопотомъ приказывалъ лакеямъ и не безъ волненія ожидалъ каждаго знакомаго ему блюда. Все было прекрасно.
На второмъ блюдѣ, вмѣстѣ съ исполинскою стерлядью (увидавъ которую, Илья Андреичъ покраснѣлъ отъ радости и застѣнчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. Послѣ рыбы, которая произвела нѣкоторое впечатлѣніе, графъ Илья Андреичъ переглянулся съ другими старшинами. «Много тостовъ будетъ, пора начинать!» шепнулъ онъ и, /с. 33/ взявъ бокалъ въ руки, всталъ. Всѣ замолкли и ожидали, чтó онъ скажетъ.
— З доровье государя императора! — крикнулъ онъ, и въ ту же минуту добрые глаза его увлажнились слезами радости и восторга. Въ ту же минуту заиграли: «Громъ побѣды раздавайся». Всѣ встали съ своихъ мѣстъ и закричали «ура!», и Багратіонъ закричалъ «ура!» тѣмъ же голосомъ, какимъ онъ кричалъ на Шенграбенскомъ полѣ.
Восторженный голосъ молодого Ростова былъ слышенъ изъ-за всѣхъ 300 голосовъ. Онъ чуть не плакалъ. «Здоровье государя императора, — кричалъ онъ, — ура!» Выпивъ залпомъ свой бокалъ, онъ бросилъ его на полъ. Многіе послѣдовали его примѣру. И долго продолжались громкіе крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и всѣ стали усаживаться и, улыбаясь своему крику, переговариваться. Графъ Илья Андреичъ поднялся опять, взглянулъ на записочку, лежавшую подлѣ его тарелки, и провозгласилъ тостъ за здоровье героя нашей послѣдней кампаніи, князя Петра Ивановича Багратіона, и опять голубые глаза графа увлажнились слезами. «Ура!» опять закричали голоса 300 гостей, и вмѣсто музыки послышались пѣвчіе, пѣвшіе кантату сочиненія Павла Ивановича Кутузова:
Т олько что кончили пѣвчіе, какъ послѣдовали новые и новые тосты, при которыхъ все больше и больше расчувствовался графъ Илья Андреичъ, и еще больше билось посуды, и еще больше кри /с. 34/ чалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшинъ, за здоровье распорядителя, за здоровье всѣхъ членовъ клуба, за здоровье всѣхъ гостей клуба и, наконецъ, отдѣльно за здоровье учредителя обѣда графа Ильи Андреича. При этомъ тостѣ графъ вынулъ платокъ и, закрывъ имъ лицо, совершенно расплакался.
Источникъ: Сочиненія Л. Н. Толстого. Томъ шестой: «Война и миръ». II. — Берлинъ: Издательство «Слово», 1921. — С. 27-34.
Источник: russportal.ru